Китайская головоломка [другой перевод] - Ричард Сэпир

— Отойди в сторону! — сказал вожак Чиуну, — или мы сами отодвинем тебя.

— Сделайте мне одолжение, — умоляюще попросил Чиун. — Я хорошо знаю этого несчастного, который вот-вот должен умереть. Я хочу попрощаться с ним.

— Не разрешай ему ничего, он передаст пистолет или ещё что-нибудь вроде этого! — закричал один из негров.

— У меня нет никакого оружия. Я мирный и спокойный человек, хрупкий цветок, который пал на грубую каменистую землю конфликтов.

— Эй, о чём он там болтает, — раздался голос мужчины с причёской по африканской моде.

Его длинные волосы закручивались в чёрные спирали, свисавшие со всех сторон чёрной головы.

— Он утверждает, что у него ничего нет, — ответил вожак.

— Он выглядит странно для китаезы.

— Не говори «китаеза». Он принадлежит к третьему миру, — сделал замечание вожак.

— Ладно, старик, попрощайся с этим парнишкой. Здесь победит революция.

Ремо увидел, как толпа подняла к потолку крепко сжатые кулаки, и подумал, насколько он сможет уменьшить расходы на благотворительность в Нью — Йорке. Если только, конечно, они не были слишком компетентными; в этом случае он снизит уровень преступности в городе.

Каратисты обменивались шутливыми рукопожатиями. Они приговаривали:

— Передай мне свою силу, брат.

Ремо взглянул на Чиуна и недоуменно пожал плечами. Чиун наклонил к себе его голову и прошептал:

— Ты не представляешь, насколько всё это серьёзно. Я лично знаю отца Киото. У тебя есть некоторые плохие привычки, которые мешают твоей лёгкости, когда ты возбуждаешься. Я не исправлял их, потому что они исчезли бы сами по себе, менять их сейчас — значило бы ослабить твою способность наблюдать. А вот чего ты должен избегать всеми силами, так это применять всю свою энергию во время атаки, иначе твои недостатки раскроются и отец Киото узнает, что у тебя отсутствуют лёгкость и изящество. И это — мой коллега! Подумать только, у моего коллеги нет изящества в движениях!

— Чёрт возьми, и у тебя, оказывается, бывают проблемы? — сделал открытие Ремо.

— Не паясничай! Это важно для меня. Возможно, у тебя нет чувства собственного достоинства, но у меня оно присутствует. Я не хочу попасть в затруднительное положение. Дело в том, что за тобой будут наблюдать не только белые или чёрные, а человек жёлтой кожи с красным поясом, отец которого лично знал меня.

— И, похоже, я буду выступать не против цирковых клоунов, — прошептал Ремо. — Оба парня выглядят крутыми.

Чиун бегло взглянул через плечо Ремо на каратистов — некоторые из них стягивали с себя рубашки, чтобы похвастаться перед Мэй Соонг своей мускулатурой.

— Цирковые клоуны Амос и Энди, — облил их презрением Чиун, — кем бы они ни были. А сейчас, пожалуйста, не откажи мне в моей просьбе.

— А ты тоже выполнишь мою просьбу?

— Хорошо. Хорошо. Но помни, самое важное в том, чтобы ты не бросил пятно на мои методы подготовки.

Чиун поклонился и притворно смахнул слезу с глаза. Он отошёл назад, приглашая Мэй Соонг и Киото присоединиться к нему.

Один из мужчин, снявших рубашку, продемонстрировал круглые мощные плечи и великолепный мускулистый живот.

Занимается тяжёлой атлетикой, подумал Ремо. Ничего особенного.

Мужчина с важным видом подошёл к Чиуну, Киото и Мэй Соонг, показывая, что они не должны двигаться дальше.

— Он несколько дней учился у меня, — открыто похвастался Чиун Киото, указывая на Ремо.

— Оставайтесь там, где стоите сейчас, — приказал мускулистый мужчина. — Я не хочу, чтобы пострадали братья из третьего мира.

Ремо услышал короткий смешок Киото.

— Полагаю, — произнёс Чиун, — это ученики вашего достойного заведения?

— Они недавно пришли сюда, — раздался голос Киото.

— Недавно пришли сюда? — послышался сердитый голос одного из громил. — Мы работаем здесь уже несколько лет.

— Спасибо, — произнёс Чиун. — Сейчас мы увидим, что дают годы обучения у Киото в сравнении с жалкими днями подготовки в школе синанджу. Начинайте, если желаете.

Ремо расслышал, как застонал Киото.

— Почему мои предки должны присутствовать при этом?

— Не беспокойся, — прогрохотал голос чёрного охранника. — Ты будешь гордиться нами. Гордиться по-настоящему. Гордиться чёрной мощью.

— Моё сердце трепещет при виде чёрной магии, — взгрустнул Чиун, — моё уважение перед школой Киото не имеет границ. Печаль и скорбь овладели мною и моим другом.

Семь мужчин рассредоточились для смертельного нападения. Ремо тоже изготовился для атаки, сконцентрировав свой вес так, чтобы в любой момент он смог двигаться в любом направлении.

Всё это было забавно: Чиун, предупредивший его о необходимости вести себя изящно и достойно, и он, Ремо, не нуждавшийся в этом предупреждении. Чиун впервые увидит своего ученика в действии, и Ремо хотелось бы, а он вообще редко желал чего-нибудь, заслужить похвалу от своего учителя.

Не следует забивать голову внешним видом, важен конечный результат. Именно этим постулатом отличалась подготовка Ремо от подготовки каратистов. Но сейчас Ремо приходилось следить за своим поведением. А это могло быть смертельно опасным.

ГЛАВА 21

Их было семеро, и Ремо приготовился к атаке справа, уходу влево, схватке с двумя; затем он возвращается в исходное положение, расправляется ещё с одним, а затем уже действует по обстановке. Но всё это не пригодилось.

Самый большой из них, с лицом, как бы выдолбленным из слоновой кости, вступил в образовавшийся круг. Его африканские волосы были покрыты лаком и встали торчком, как хорошо ухоженный газон. Он замер с вытянутыми вперёд руками, запястья были свободно опущены. Один из чернокожих, стоявший за ними и не принимавший участия в молитвенном ритуале школы кунг-фу, рассмеялся.

Крепкие, сильные мужчины редко прибегали к этому ритуалу. Им пользовались воины небольшого роста, хрупкого телосложения, чтобы приободрить себя в бою.

Если великан с африканской стрижкой всё же увернётся от выпада Ремо, с ним будет покончено одним ударом.

— Эй, Пигги, — заметил неф, который до этого смеялся. — Похоже, что ты испугался этого недоноска?

Для человека большого роста Пигги двигался очень быстро. Он выбросил вперёд одну руку и нацелил её в голову Ремо. Ремо пригнулся, избежав удара, и с силой вогнал пальцы в солнечное сплетение врага, затем выпрямился и резко нанёс удар по толстой бычьей шее, одновременно встретив лицо негра согнутым коленом. От столкновения с коленом лицо негра превратилось в сплошное кровавое месиво. Колену помогли и пальцы Ремо, одновременно нанёсшие удар в висок. Тело негра почти бесшумно опустилось на мат, но лицо всё ещё сохраняло изумлённое выражение. Левая рука продолжала оставаться согнутой.

Теперь их было шестеро, шесть оцепеневших чёрных лиц с расширенными от удивления глазами. Одному из них пришла в голову правильная мысль — атаковать всей группой. Сцена походила на мечущуюся, бунтующую толпу в белых одеждах.

— Убьём же этого проклятого ублюдка! Уничтожим белого! Достанем недоноска!

Их крики эхом отдавались в помещении. Ремо взглянул на Чиуна в поисках одобрения. Ошибка с его стороны. Чёрная рука врезалась ему в лицо, в глазах у него потемнело, посыпались искры. Опускаясь вниз, Ремо увидел белизну мата, разглядел руки, ноги и чёрные ладони, немного более светлые изнутри, а затем почувствовал ногу, движущуюся к его паху. Ремо просунул одну руку под коленную чашечку и, используя своё падение, перекинул тело через голову. Он ударил ногой в чей-то пах и откатился в сторону. Совершая это, он вскочил на ноги, схватил негра с африканской причёской и обрушился на него всей массой своего тела, проломив ему череп.

Безвольное тело ударилось о мат. Парень с чёрным поясом бросился на него с поднятой ногой. Ремо схватил его за лодыжку и стал выворачивать её вверх у себя над головой; он резким движением вонзил палец в его спину, разрывая печень, а затем отбросил вопившего от боли негра в сторону. Сейчас их было четверо, и они уже не столь рьяно рвались в бой, чтобы убить белого. Один из них согнулся, баюкая сломанное колено. Трое остальных с чёрными поясами взяли Ремо в полукруг.

— Все сразу! Нападаем. По счёту три, — скомандовал один из них, проявляя здравый смысл.

Он был очень чёрен, с реденькой бородкой на лице. Глаза были почти лишены белков, они являли собой средоточие одной чистой ненависти. На его лбу выступила испарина. Выплёскивая свою ненависть, он потерял хладнокровие.

— Совсем не как в кино. Самбо, не так ли? — спросил Ремо и рассмеялся.

— Мама, — произнёс чёрный пояс, находившийся слева от Ремо.

— Это что, мольба? Или просто ты не докончил фразу? — не понял Ремо.

— Раз, — начал счёт человек с ненавистью в глазах. — Два. Три.